Я лечу при помощи игл, тёплых настоев и слов, слушая не только пульс, но и то, что человек видел между вчера и сегодня. Сон — лаконичный диагноз, составленный подсознанием. Днём тело говорит языком боли и усталости, ночью же использует образы. Расшифровка таких образов сродни онироскопии — древнему способу чтения внутренних процессов по сновидениям.
Если пациент рассказывает о песчаной буре, я сразу проверяю лёгочную ци. Шумящий ветер в сне часто сопровождается поверхностным дыханием, слышимым даже сквозь толщу сна. Когда же сюжет наполнен липкой сыростью, внимание переключается на селезёночный меридиан: влага — его традиционный враг. Организм подбирает символы точнее любого художника, и за каждым цветом или звуком неизбежно стоят движущиеся жидкости, токи, гормоны.
Дыхание ночных меридианов
Если сон обрывается внезапным падением, почти всегда обнаруживается «провал» пульса под безымянным пальцем, называемый в трактатах «цюань-шуай» — прерывистая струна. Падающий сюжет лишь продолжает эту неустойчивость, словно стрелка барографа, фиксирующая внутреннее «скольжение ци». Успокаивают сердечную огненную субстанцию настоем жгун-корня: комбинация белого пиона, длинного перца и порошка янтаря связывает ян, пока тело спит.
Сон о длинной дороге под палящим солнцем выводит на почку. Внутри такая картина возникает, когда инь испаряется быстрее, чем восстанавливается. Проверяю цвет языка: часто он напоминает высохшую сливу. Добавляю вечернее напаривание стопов в отваре хвоща, солодки и обскурного корня гулявника. Когда внутренние воды возвращаются, пустыня сменяется спадом.
Сигналы пульсации Инь
В практике встречался пациент, который пять лет подряд видел гремучих змей. Ни один препарат от бессонницы не помогал. При пальпации — «чуань» пульс: быстрая, скрученная змейка под указательным пальцем. Сам образ рептилии, по Канону Пяти Движений, указывает на жар Печени. После трёх курсов службе на-болотной смеси (куй-куй, марина, рогатая кукушкина слюна) змеи превратились во сне в спокойных рыб, а просыпаться человек стал раньше рассвета и без головного гула.
Иногда больной жалуется: «Каждую ночь вижу бесконечную лестницу». Проверяю уровень трипсина в утренней слюне: фермент повышен. Лестница — символ затянувшегося подъёма ян Желудка. Помогает техника «хоу-сюэ» — постукивание пальцами вдоль средней линии живота, после чего лестница становится коридором, а крайняя тяжесть под ложечкой пропадает.
Практика рассветного анализа
Чтобы понять сон, я использую метод «сан-лянь-фэнь» — тройное разделение: изображение, чувство, остаточный телесный отклик. Записывать увиденное лучше сразу, пока дыхание ещё качается как лодка в предрассветную ряби. Бумага, пропитанная камфорным настоем, удерживает запах сна дольше, чем обычная: старые мастера утверждали, что организм, чувствуя привычный аромат, легко дорисовывает детали забытых сцен.
Доношу пациенту простое упражнение. Перед сном три глубоких выдоха через сложенные «клювом» губы. Эта техника, названная «криком аиста», выравнивает диафрагмальное давление, заставляя легочный ян спуститься к пояснице. Ночной сюжет после таких выдохов часто становится спокойнее, а утренний пульс приобретает форму «хуа» — скользящий, как рыба в тёплой воде.
Травяная подушка с душицей, шишечками хмеля и крошкой джатамансина отражает ночные огни печени, будто зеркало с матовой поверхностью. Нервные импульсы замедляются, и организм выбирает более мягкие символы. Вместо огненного пожара появляется уютный очаг: свидетельство того, что сердечный огонь вернулся в пределы перикарда.
Иногда сновидец приносит рисунок: тёмное озеро, в нём — обессиленное солнце. Анализирую время пробуждения. Час Инь-Мао — с трёх до пяти утра — связан с лёгкими. Если сон разрывается именно тогда, окучиваю лёгкий металл белыми растираниями вдоль предплечья, пока кожа не станет влажной, словно лепесток лилии. Через неделю озеро просветляется, а солнце поднимается.
Сложные случаи требуют сфигмоскопа — деревянной палочки из редкого нан-танского бадьяна. Её конический конец чувствителен к микроколебаниям кожи. При касании к сонной артерии я слышу едва заметный «цуан» — тон, предвещающий кошмары. После точечного подёргивания иглой в точке «шэнь-мэнь» пульс становится ровным, и сны теряют колющую резкость.
Если образы повторяются циклично, я предлагаю маленький ритуал «хуан-юэ» — выдыхание сна через цвет. Под утро, не раскрывая глаз, человек представляет оттенок увиденного сюжета и протяжно выпускает его через губы, словно окуривая пространство внутри. Цвет растворяется, а вместе с ним уходят застрявшие импульсы.
Медики древности говорили: «День — лицо дыхания, ночь — его тень». Пока тень не четко, диагноз остаётся незавершённым. Поэтому слушаю не только биение сердца, но и марш фантазии. Когда два ритма совпадают, тело перестаёт шептать и начинает петь, и тогда пациент просыпается в тишине, ровной, как поверхность очищенного зеркала.
